Я бы с Вашей фланелькой не очень привередничал!
Кулинар!
Три-два, во!
Играй, Яшенька, играй!
— Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонитов!
— Ты права, моя дорогая, с этим отростком пора кончать!
Это мой крест!!! И нести его мне!
Аллес гемахт, Маргарита Павловна!
На улице идет дождь, а у нас идет концерт. Осень, друзья мои, прекрасная московская осень, но барометр у всех советских людей показывает «ясно»!
От тебя один дискомфорт!
— Ну вот тут она и завелась… Говорит: оставайтесь, Савва Игнатьич!
— И ты?…
— Ну я, конечно, по стойке смирно!
Да, Савва, семью ты разбил, крепкую советскую семью. В прах разметал домашний очаг — одни руины!
— Вы популярны !
— Нет. Это витаминизация популярна… Так много нервных больных! Совсем некому колоть!
— Высокие… высссокие отношения!!!
— Нормальные!.. для духовных людей…
— Что смотрите?
— Наши играют французскую жизнь…
— Искусство по-прежнему в большом долгу!
— Аркадий Варламович, почему Вы не смотрите фильм? Вы — служитель муз!
— Я служу Мосэстраде!
Одно дело шпицштихель! И совсем другое — больштихель!
Я вся такая несуразная… вся угловатая такая… такая противоречивая вся.
Я не знаю. Я вся такая... внезапная, такая противоречивая вся.
— У Вас вид триумфатора! Кого Вы разбили под Аустерлицем?
— Светлана была на моем концерте.
Утром встал, сразу — за дрель!
У больных большая взаимовыручка…
Тогда — в кусты! Сегодня каждый должен проявить себя!…
Савва Игнатьич, в магазин!
— Кто? Илья… нет не ждал…. Да, да, я в курсе. Ах оно что, это красиво! Я входил в Мосэстраду как в дом родной, а теперь я иду туда как на Голгофу… а кто не пьет? Назови! Нет, я жду! Достаточно, вы мне плюнули в душу!
— Неправда, они за вас борются!
— Оставьте! Я всех их знаю!
— Вы должны победить эту страсть. Что-то здесь как-то сыро… Аркадий Варламыч, а не хлопнуть ли нам по рюмашке?!
— Заметьте: не я это предложил! Идёмте…
— Ах, как вы добры и умны!
— Неискренне говорите, а жаль.
Вам что, и Лермонтов не угодил? Или у вас другие любимые авторы?
— Вы — будущий муж?
— Я не будущий, но потенциальный.
Женщину тоже можно понять. Девушек водишь, ей неприятно.
Искусство по-прежнему в большом долгу.
Какой черт занес вас на эти галеры?
Общество «Трудовые резервы», Светлана, мастер спорта, прекрасно плавает на спине.
Фалеков гендекасиллаб есть сложный пятистопный метр, состоящий из четырёх хореев и одного дактиля, занимающего второе место. Античная метрика требовала в фалековом гендекасиллабе большой постоянной цезуры после арсиса третьей стопы.
Фюнф минут, Маргарита Павловна!
Юноша, самовыражайтесь быстрее.
— Я полюбил!
— Ты полюбил? Ты любить не способен, как все тайные эротоманы.
Живут не для радости, а для совести.
Людочка, Вы слышали новость — Эмиль Золя угорел! Выключайте конфорки!
Попрошу без амикошонства!
Могу вам сообщить, что ваша тетя довершила ваше растление!
Хоботов! Это мелко!
— Банально, Хоботов!!!
— Независимые умы никогда не боялись банальности!!
— Ты-то тут при чем??!!!
Нет, он сомнителен! Он сомнителен!!! Я бы ему не доверял.
Однажды Ваш Костик Вас удивит!
Оставьте меня! Я тоскую, как Блок…
Это не ты говоришь — это кричит твой ВА-КУ-УМ!
Ну, должен же я был занять чем-то девушку, пока вы натягивали брюки!
При всей твоей инфантильности для детсада ты слишком громоздок!
— Недавно повёл её на лекцию, она пошла по доброте душевной…
— Добрая, говорите?
— Безмерно. И восприимчивая!
Или вы снова не в состоянии?!
Вы кандидат? Вы давно уже мастер!
— Наяда, я тоскую, как Блок, а это уже какой-то Херасков!
— Костик, не ругайся!
Савва, взгляни на этого павиана!
Всех благ!
Исчезла! Видение, дымок, мираж!
Вы её… Вы её… Вожделели!
Ну кто же позволит так клеветать, Аркадий Варламыч!
В конце концов, взгляните на ближнего! На ваших глазах я встретил и потерял девушку, которая снилась мне всю жизнь, и что же? Я даже сдал вчера кандидатский минимум.
Когда я на почте служил ямщиком, был молод, имел я силёнку! Силёнку имел!
И миром запахло… О господи, запахло! И вот я решил перЕквалифИцировА-Аться!
Вы ещё спрашиваете, Света!
Наяда исчезла!
— Светлана! Светлана!
— Замолчите, бесстыдник!
Звякнуть ей что-ли на старости лет? А, пусть живёт безмятежно!
— Напишите комедию в стихах, как Грибоедов!
— Он плохо кончил!
— Создайте какое-нибудь полотно!
— Зачем ему полотно, что вы его сбиваете!
Артист обязан переодеваться!
А всё супруга! Вот уж поистине злой гений. С утра до вечера кадит фимиам.
Соев, голубчик, я уважаю вашу супругу, я глубоко ценю её вкус, но, прошу вас, посмотрите финал!
— Это финал?!
— Это очень хороший финал!
Вы в своём Костике просто растворились!
Костик. А вас к телефону!
Вот что, друзья мои, не пора ли прикрыть этот клуб!
— Хоботов, как твой бок?
— Побаливает!
— Аппендикс! Докатался!
— Ну причём здесь катание?!
Я продрог!
Это у тебя в руках всё горит, а у него в руках всё работает!
Вот и хожу за ним, как за дитём. Он ломает — я чиню, он ломает — я чиню!
Ох и ловок ты, Савва, сверхъестественно!
И как это всё у вас развивалось, ступенчато?
Сказала, лучше будь пэдагог, солидней выглядит.
Щас я вам покажу где здесь хунд беграбен!
Догнать Савранского — это утопия!
Вы мне плюнули в душу!
Хоботов, ты смешон!
Хоботов, не галди!
Женщина дома вся извелась, а он катается!
Уж не знаю насчёт самоотречения, а тонкостей эта работа не требует и выполняется спитцштихелем!
Что это тебя понесло со штихелями?
Людочка, сделаем круг!
— Чего они от него хотят?
— Волнуются, ступил человек на скользкий путь…
— Ну на то и лед, чтоб скользить!
— Вы правы, Света, поняли меня с полуслова!
Нет ни в чем вам благодати, с счастием у вас разлад, и прекрасны вы некстати, и умны вы невпопад!
Спит родимый аквариум!
— Гравер ты был, ну… э-э-экстра-класса!
МЫ прожили пятнадцать лет, а я даже не подозревала, что ты звезда конькобежного спорта!
— Нет, все выглядели людьми, и только вы, Аркадий Варламыч, повели себя как безусловный враг человечества!
— Ну сколько можно? Я же уже принёс свои извинения!
— Велюров Аркадий Варламыч есть?
— Ну, как не быть.
— А вы, что его сын?
— Нет моя радость, я его отчим.
— Ага, отчим, щас, так я тебе и поверила.
— Ну, у каждого, знаете ли, свой крест!
— Здравствуйте, Света, так вот Вы какая! Вы знаете, пасынок вами просто бредит.
— Какой он тебе пасынок, тоже мне, нашёл себе дурочку с переулочку.
— Ну, меня зовут Константин.
— На здоровье.
— В переводе с античного постоянный.
— Поздравляю Вашу жену.
— Я одинок, как Робинзон.
— Ой, тем хуже для Вас.
— Ну так другим всем везёт.
Я прилёг. Я не в силах.
К трем вернемся — чтоб был дома!
Одни завоевывают кубки, другие гравируют на них имена победителей!
— Я женюсь!
— Нет, ты не женишься! Умалишенных не регистрируют!
— Неблагодарный эпилептик!
И всё же поверьте историку, осчастливить против желания нельзя!
Когда выходишь на эстраду
Стремиться надо к одному
Всем рассказать немедля надо
Кто ты, зачем и почему