Кирпичная стена Китай-города в Москве сооружена в начале XV века, в правление, за малолетством будущего царя Ивана Грозного, Елены Глинской.
Строить крепостную стену приглашен был Петр Малый Фрязин. Первым делом выкопан был ров, тянувшийся от кремлевской стены на Васильевский луг. Ров, в противоположность кремлевскому, был безводным. Взамен воды дно его было заграждено палисадом - двумя рядами вбитых в землю острых кольев, - и частоколом, небольшими кольями перед палисадом, в шахматном порядке.
Впереди рва шел вал. Основание вала было укреплено вбитыми в землю и оплетенными хворостом сваями. За рвом следовала укрепленная досками со вбитыми в них деревянными и железными гвоздями - берма. Бермой называлось пространство между рвом и крепостной стеной. Чем выше была стена, тем шире должна быть берма, - в целях удобства обстрела осажденными рва.
Берма китайгородской стены была не более сажени, в виду трехсаженной высоты самой стены.
Затем была сооружена сама стена. Она шла не по валу, а по грунту. На земляном валу, как слишком ненадежной точкой опоры, каменные стены вообще не ставились. Для этого необходимо было укреплять вал. Но укрепленного вала нигде не нашел инженер Ласковский, известный исследователь древних крепостных сооружений. В изданной им в 1858 г. книги по инженерному искусству в России, он прямо заявляет, что такого случая ему "неизвестно".
Китайгородская стена сложена из массивного кирпича, поражающего, в противоположность кремлевскому разнообразию, клейм. Во всех слабых местах, "приступных" местах внутри ограды сооружалась другая, деревянная, наполненная
землей, ставившая в тупик врывавшегося через наружный пролом неприятеля. Для въезда в Китай-город было построено несколько ворот: Сретенские, Никольские, Троицкие (Ильинские), Варварские и Козьмодемьянские (Москворецкие). Ворота Ильинские и Варварские были усилены заворотами. Некоторые защищены опускными решетками.
По Китайской-стене насчитывалось 12 башен. Протяжение стены между двумя смежными башнями называлось пряслом. Прясла бывали неодинаковыми по своему протяжению. Чем безопаснее считалось известное место, защищенное стеною, тем реже ставились по стене башни и тем длиннее были между ними прясла.
Важная роль китайгородской стены должна была, казалось бы, придает ей большую высоту, чем ту, которую она имела в действительности. Но противоречий
здесь нет. Эта стена была тогда "окольною оградою", а последняя всегда была ниже стены акрополя.
На сооружение китайгородской оборонительной ограды потребовалось около года. По свидетельству истории, она построена всецело трудами и на средства народа. В устройстве рва принимало участие почти все население тогдашней Москвы; в сооружении самой стены оно участвовало своим достатком, на ряду с пожертвованиями духовенства, бояр и самой правительницы.
В отсутствие Ивана Грозного, на Москву врасплох напали татары. Китай-город и Кремль были взяты и сожжены.
В смутную пору эту стену громили ополченцы, тесня засевших в городе поляков. Князем Трубецким стена была взята приступом и взломаны ворота.
Боевая линия китайгородской стены на этом закончилась. Она обратилась, по меньшей мере в никому ненужный археологический храм. И нужно признать, что в таких жутких условиях памятник все же просуществовал около пяти веков. За этот длинный период она, конечно, не раз подвергалась изменению внешнего вида. Петр I насыпал в разных местах по наружной стене земляные бастионы, закупорившие городские стоки. Распространявшееся зловоние усугубило "мерзость запустения" китайской стены; с перенесением же столицы в Петербург памятник окончательно был заброшен. Прилегающая к стене земля шла за бесценок, по рублю за кв. сажень. Покупали, кому было не лень. Как ракушки старый корабль, облепили стену лавки князей Долгоруких, Волконских. Угрюмые башни Китая с их некогда грозными бойницами постиг жалкий жребий: они были обращены в конюшни, сараи, погреба.
Особенно во всем Китай-городе было место самое грязное и неблагообразное, так называемое "певчие", большая и малая, т.е. дома, певчих, которые сами здесь не жили, а отдавали постройки внаем.
Здесь с давних пор были харчевни, трактиры, кофейные и разные мастерские, чрезвычайно набитые мастеровыми и жильцами. На случай пожара эта местность представляла большую опасность в следствии близости к торговым рядам и невозможности тут действовать пожарным. При китайской стене были построены 204 деревянные лавки в 1783 году, а каменные в 1786 году. В 1804 году здесь все деревянные строения как противозаконные были сломаны и оставлен был один трактир.
От Варварских ворот до Москворецкого моста стена была больше других частей стены по низменности места и потому, что больше других она была заложена пристройками от домов, лавками и амбарами, так что одни только ее зубцы были
видны. К этой стене больше всего стекались нечистоты, застаивались и производили смрад.
В 1807 году часть стены Китая обрушилась на 2 с половиной сажени, а смежные растрескались. На починку требовалась крупная сумма денег.
На рубеже XIX века вопрос о Китай - городской стене встал ребром. Появился ряд проектов, одни другого фантастичнее, что делать со стеной. Между прочим Бек ленов настойчиво предлагал срыть стену и на очищенном месте разбить бульвары. Памятник спас Александр I, положивший резолюцию: "Сохранить все древние строения Москвы в их первозданном виде".
В 1802г. окружавший стену ров был засыпан землей. А весь мусор был свален в подземные галереи круглой башни.
Вступивший в 1812 г. в Москву Наполеон имел случай любоваться живописными развалинами крепостной ограды Китай-города.
Восстановлена китайгородская стена одновременно с общим строительным возрождением Москвы после французского погрома, в 1816 г.
Ремонтом стены ведало Правление IV Округа Путей Сообщения (1783-1867). Но "исправления" правления лишь послужили к безнадежному искажению
памятника. С 1867 г. стена перешла во введение Строительного Отделения Московского Губернского Правления, с ежегодной субсидией в 6 тыс. руб. На поддержание. Какой-либо особой, сопряженной с денежными жертвами, заботливость о китайской стене Отделение не проявляло. И стена конца XIX века мало в чем отличалась от таковой же конца XVIII века. Стена оказалась во многих местах сломанной и обращенной в фундамент. Стали рушить башни, и никакие приказы и законы не могли пробить стену бюрократства. Вот так исчезла архитектурная ценность.