ФИЛОСОФСКИЙ ЭТЮД
О Сексуальном Воспитании советских школьников на закате развитого социализма
(И немного - о Женской Солидарности)
В самом начале десятого класса у нас был необычный урок литературы.
Надо сказать, что после этой первой фразы я застрял – пытался подобрать наречие к прилагательному «необычный». Но дело в том, что ни «очень», ни «чрезвычайно», ни даже просто необычных уроков литературы – у нас никогда не было. Наша учительница, Кира Ивановна, придерживалась строго традиционных взглядов на русскую классическую литературу, и ещё строже придерживалась методических разработок по литературе для учителей средней школы.
Минут 10 Кира держала нас в неведении – о чём же будет этот урок. Она только объясняла, что она сама эти новые взгляды не разделяет, и что эти новые веяния ей совершенно чужды. Мы с Люськой переглянулись, – становилось интересно. Нам с ней новые веяния были не чужды. После всех вступительных слов и разъяснений, Кире всё-таки пришлось перейти к сути – сегодняшний урок был, оказывается, о нас! Точнее – о нашем мнении о советской школе и советском образовании – в целом. А в частности – он был посвящен конкретным предложениям от конкретных учеников о школьных предметах и часах, то есть – каких предметов нам хотелось бы побольше, а каких – поменьше. Тут мы с Люськой снова переглянулись – отчетливо запахло самым интересным – возможностью схулиганить красиво, со стилем. Тем более, что тут Кира совершила тактическую ошибку: она ещё минут 5 рассуждала о том, как это неправильно – такие вопросы должны обсуждать подготовленные специалисты и ответственные работники, а нам – неподготовленным балбесам и безответственным лоботрясам – в этой дискуссии не место. Но мы с Люськой её уже не слушали, мы использовали это время, чтобы обсудить план предстоящего хулиганства. По плану первое слово было моё, и как только Кира спросила, есть ли у нас конкретные предложения, я поднял руку.
Кира кивнула мне, я встал и сказал, что считаю химию лишним предметом, во всяком случае, – в таком объёме, как сейчас. Кира очень удивилась – с восьмого класса я регулярно занимал места на районных и городских олимпиадах, зарабатывая себе грамоты, а школе – очки для отчётности. И вдруг – такое отношение к любимой химии! Но я упрямо гнул свою линию – химия не математика и не физика, и в дальнейшем понадобится только специалистам, а уж промышленное призводство серной кислоты и суперфосфата – не нужно вообще никому. Этот последний тезис получил в классе поддержку, особенно у девушек, поднялся шум, и даже Ниночка Крайнева – самая тихоня – громко сказала: «Правильно! Мне этот суперфосфат НА ФИГ не нужен!» А Ленка Орлова – самая рослая (и самая горластая) из наших девок – завопила: «Долой суперфосфат! Я лучше лишний час на Физ-ре ногами подрыгаю – для фигуры полезно!!» Но Кира моментально взяла контроль: «Крайнева, Орлова! Что за выкрики с места? Прогуляться захотелось, в коридор?!» – и повернулась ко мне, – «У тебя всё, Михаил? Садись.» Сразу поднялось несколько рук – у каждого были идеи, как и на что растащить время от химии. Подняла руку и Люська.
Вот тут, по-моему, Кира немного поколебалась, женская интуиция просто обязана была ей подсказать «не надо!». Но женское любопытство пересилило, и Кира кивнула Люське, а потом ещё раз прикрикнула: «Тихо, тихо, успокоились! Зудин, тебе отдельное приглашение? Ты, кстати, дневник не забыл сегодня?» Люська встала, дождалась тишины, и спокойным, ясным голоском сказала:
– Кира Ивановна, я предлагаю – как Миша – сократить уроки химии, скажем, на половину и ввести новый предмет – Сексуальное Воспитание. Один раз в неделю.
Все обалдели, и в первую очередь – я. Никакого Сексуального Воспитания в нашем плане не было! Там была Альтернативная Литература!! (Тоже, между прочим, шутка наглая и небезопасная – учитывая Кирин характер.) Но Сексуальное Воспитание – при все новых веяниях, «Взглядах» и «Огоньках», но в нашей школе и у нашей Киры – это было слишком. WBTL, Way Beyond The Limits – как говорят американцы.
А Кира Ивановна – она не просто обалдела, она офигела, у неё даже челюсть отвисла. А потом, когда рот закрыла, она смогла сказать только тихое «чиво...» – даже без вопросительного знака.
Люська охотно повторила своё предложение ещё раз, – спокойным и ровным голосом круглой отличницы, твёрдо уверенной, что знает урок на пятёрку, – и добавила, что считает Сексуальное Воспитание очень важным предметом, по крайней мере для себя.
Воцарилась звенящая тишина (пардон за штамп, но она была именно звенящая). И пока длится пауза – надо добавить несколько обстоятельств. После школы Люська собиралась поступать на ЖурФак МГУ, а там и Литература, и Русский были профилирующие. И Кира это знала, но с Люськиной пятёркой по Русскому она уже ничего поделать не могла. Да и с годовой пятерки по Литературе Люську спихнуть было непросто. А вот четверку в четверти – это Кира могла для Люськи организовать – легко. И для ЖурФака это была бы реальная неприятность. Но главная беда была в другом. Уже почти год, как Люська выступала в составе Союзной Сборной по Спортивной Гимнастике – в основном составе, не в запасных. Это был важный компонент её плана поступления на блатной ЖурФак. Да чего там – компонент – это был её единственный шанс, никакого другого блата у неё не было и быть не могло. И этот-то - было легко потерять – за школьную четверку по поведению можно было попрощаться со Сборной (были прецеденты). Старший тренер Сборной, Лариса Семёновна, строго следила за школьными успехами своих девчушек, и дневники проверяла каждую неделю. Потому, что Спортивная Гимнастика – это ещё и командный зачёт, и командная дисциплина – это тот маленький, но главный гвоздик, на котором держится всё.
Ничего этого – ни про сборную, ни про медали – Кира не знала, потому что Люська меня сразу предупредила: «Будешь про медали трепаться – башку оторву!». Но Кира могла узнать и сама – для этого ей достаточно было снять трубку и позвонить в Дворец Спорта.
Да, конечно, вы скажете, что в такой ситуации Люське (да и мне тоже) надо было быть тише воды, ниже травы – это верно. Просто нам было по 16 лет, и Киру мы терпеть не могли – за конформизм и лицемерие (она это называла идейностью), за убогие интриги и склоки (которые сама она считала умением работать с детьми). И за полную бесполезность её как преподавателя Словесности – Кира двух слов связать не могла вне заученных штампов из методичек.
А самое обидное тут было то, что с остальными учителями нам просто повезло. И физик, Александр Моисеич, и математик, Людмила Александровна – знали свои предметы блестяще, на университетском уровне, прекрасно умели объяснять, а главное – они были Учителя с большой буквы (оба, между прочим – фронтовики). И химичка, Ольга Николаевна – она, может, химию и не так хорошо знала, но зато как увидела, что у меня с химией – серьёзно, принесла мне Лайнуса Полинга и сказала: «Читай сам. Я там уже ничего не понимаю!» А англчанка наша, «Танечка-Николавна» - она свой английский и вовсе – почти не знала, но зато и нас им не мучала, а в остальном – была просто мировая тётка. Пардон, конечно, «тётке» было лет 25, но нам-то было по 15. И везения своего – мы не понимали.